Новый музей в Берлине, внесенный в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, являющийся частью комплекса выдающихся музеев Музейного острова,  располагает редкими коллекциями Древнего Мира, доисторического периода и ранней истории. Нет сомнений, что самыми уникальными произведениями являются  Клад Приама или золото Трои, коллекция папирусов и легендарный  бюст Нефертити, о котором и пойдёт разговор.

 Бюст Нефертити – один из самых знаменитых художественных шедевров Древнего Египта, исторического периода развития искусства Амарны  в эпоху Нового Царства. Портрет Нефертити, Великой Царицы, супруги  фараона Эхнатона. Благодаря этому произведению имя скульптора Тутмоса, создавшего Символ Красоты, останется навечно в веках. Считается, что Тутмос создал своё шедевр в 1345 году до нашей эры.

Уже первая выставка в 1924 году сделала Нефертити лицом истории номер один. Никто не в состоянии сопротивляться её величественной красоте, да и  нужно ли это.

Бюст Нефертити высотой 47 сантиметров, весом примерно 20 килограммов, изготовлен из известняка и покрыт красочными слоями стукко. Лицо абсолютно симметричное, почти неповрежденное, за исключением ушей и отсутствия  инкрустации в левом глазе, как правый глаз, с кусочком кварца, покрашенным черной краской и закрепленный воском. У Нефертити характерная корона синего цвета, известная как «парик-корона Нефертити», с золотой полосой диадемы, закрепленной петлей вокруг подобных горизонтальных лент и присоединенной сзади и царский символ Урей (кобра) на лбу (сломанный). Длинную шею украшает широкий воротник с цветочным орнаментом.
 
Немецкая археологическая команда во главе с Людвигом Борхардтом открыла бюст Нефертити 6 декабря  1912 года в мастерской скульптора Тутмоса в Амарне наряду с другими незаконченными бюстами Нефертити. В дневниковых записях Людвиг Борхардт выражает неописуемый восторг по поводу находки: «Внезапно у нас в руках оказались живые художественные работы Древнего Египта. Это невозможно описать словами. Их только можно видеть».

 Прежде чем оказаться в Новом Музее Берлина и стать не только его главнейшим сокровищем, а культурным символом всей Германии, бюст Нефертити проделал долгий путь, сохраняясь в нескольких местах в Германии. Но, кроме того, бюст Нефертити является предметом постоянного спора между Германией и Египтом, с требования с египетской стороны  его репатриации. 24 января 2011 года Захи Хавасс вновь, обратившись в письменной форме к   Прусскому культурному наследию, требовал вернуть бюст на родину. Однако все требования немедленно отвергались министром по делам культуры Германии Берндом Нойманном.

Захи Хавасс, легендарный египтолог, открывший миру многие сокровища Древнего Египта, известен своей принципиальностью, даже претенциозностью.

Его мечта - собрать шедевры Древнего Египта в двух новых музеях, особенно Великом  Египетском музее, который планируют открыть в 2013 году рядом с пирамидами в Гизе. После арабской  революции он несколько потерял свое влияние, подав в марте 2011 года в отставку с поста Генерального Секретаря Высшего Совета по Древностям АРЕ, однако борьбу за «Царицу» и другие египетские сокровища не оставил, в их числе и Розеттский камень, хранящийся в Британском музее.
 
За столетия тысячи и тысячи египетских предметов старины были увезены за пределы Египта, и нельзя не утверждать, что большая часть была украдена, в том числе и известными археологами. Многие реликвии в сегодняшние дни являются гордостью древнеегипетских коллекций в  крупнейших  музеях мира. На основании оригинальных документов, до настоящего времени остававшихся неизвестными,  следует констатировать следующее.

Бенедикт Саво, профессор искусства из Франции, преподававшая в Берлине, обнаружила в Париже так называемый «файл Нефертити», анализ которого поставил её перед необходимостью написать книгу о бюсте Нефертити.  В предисловии Саво признается, что Арабская весна вдохновила её на создание книги, она поняла, что египтяне должны знать историю своей земли.
 
Суть «файла Нефертити» такова. Почти сто лет назад, человек, который служил инспектором по древностям Египта, Гюстав Лефевр, родом из Франции, не признал невероятную ценность и красоту бюста прекрасной Нефертити. На тот момент молодой человек, являвшийся экспертом по папирусным свиткам и отвечавший за экспорт древностей, наивно отказался от сокровища, обнаруженного немецким археологом. Каждый из них действовал в сложившейся ситуации в соответствие с законодательством, но вместе с тем, если посмотреть с высоты сегодняшнего времени, оба вели себя нечестно.

Британцы контролировали Египет, французы традиционно отвечали за египетские древности, а это контроль над археологическими раскопками и распределение найденных артефактов. Долгое время они занимали ведущую позицию в археологической истории Египта и в сегодняшние дни британские исследователи считают французов главными хранителями исторических реликвий. В Египте придерживаются такого же мнения.

Около 1900 года практически любая страна могла проводить археологические исследования на территории Египта, что, конечно, привело к своеобразному археологическому туризму и чрезвычайной конкуренции за лучшее место раскопок. Единственное исключение, как это и не парадоксально, египтянам не нашлось места в этой охоте за древностями. Они не входили в эксклюзивный археологический клуб и работали только в качестве рабочих, очищая наследие Древнего Египта для других стран.

Саво высказывает предположение, что сама идея реституции Нефертити преследовалась с упорством с самого начала.
Француз Пьер Лако патологически ненавидевший немцев и воевавший с ними в годы Первой мировой войне, рассказывал о том, каким образом попала Нефертити в Германию. Бюст умышленно изуродовали, чтобы вывезти из Египта. Правда  Лако в той же степени ненавидел и Египет.

Даже «траншеи на заснеженных полях битвы Первой мировой войны приятнее чем египетские пустыни», - говорил он. Лако назначили на должность распорядителя древностей в Каир, но он предпочитал вместо этого оставаться в Европе на полях фронта. Однако в 1915 году французское правительство настояло, чтобы Лако отправился в Египет, в независимости от его желания делать карьеру во Франции и  предпочтительно в Лувре. По той причине что ему было отказано Лако сосредоточил свои амбиции на попытках доказать, что немцы совершили серьезное «этическое преступление», когда увезли Нефертити в Берлин. По существу он выдвигал обвинения в мошенничестве, что вызвало споры,  непрекращающиеся по сей день. 

Являясь специалистом по кражам культурных ценностей в истории, Саво дает понять, что глобальный пересмотр многих археологических сокровищ необходим. Любой египетский музей вне Египта должен задать себе вопрос, имеет ли он право, вообще, на существование. Она называет самой большой проблемой в будущем вопрос о местонахождении и возможной реституции сокровищ, разграбленных в колониальные времена. Понятно, что с точки зрения египетских музеев в других странах такое невозможно даже и представить – изъятие бесценных сокровищ из их коллекций.

Людвиг Борхардт обнаружил Нефертити в Амарне. Тогда он отметил, «краски как будто только нанесены, произведение выдающееся». Бюст назвали «цветной бюст принцессы». Опытный египтолог признал уникальность объекта незамедлительно. Хотя Лако не было на тот момент в Египте, он позднее обвинил Борхардта, что тот намеренно умалил ценность произведения, сосредоточив внимание на жертвеннике, который  остался в Египте. Подобная практика  распределения находок  не менее варварское отношение к культурным достояниям. Многие ансамбли были растерзаны. Однако в колониальную эпоху действовали другие приоритеты. Археолог, вложивший деньги в раскопки, имел право забрать себе половину из того, что нашел, а за вторую половину получал компенсацию в виде половины её стоимости, которая, как понятно, оставалась в Египте. Но в большинстве случаев, в чем не стоит сомневаться, археологи представляли охотников за сокровищами и манипулировали договоренностями в своих интересах, преувеличивая материальную ценность и значимость других объектов, менее ценных, чтобы отвлечь внимание от истинных шедевров.
 
Борхардт был таким же хитрецом, как остальные. Он сам писал, что любой, кто надеется получить что-либо от раскопок должен применять правило «системы лондонских подвалов» (бункеры лондонских подвалов – хранилище несметных сокровищ). По существу этот означало, многие   ценности должны быть попросту скрыты  от внимания. Далее, он признавал, что большая часть таких сокровищ оказалась в руках немцев. Бюст Нефертити должен был представлять тайну, о ней могли узнать только несколько знатоков. Когда находки из Амарны были выставлены в 1913 году в Берлине, бюста Нефертити среди них не было. Его показали только кайзеру Вильгельму.  Бюст находился в частной коллекции Джеймса Саймона, бизнесмена из Берлина, заплатившего за раскопки, и украшал его камин. В 1920 году он подарил бюст Египетскому музею в Берлине, но выставили его только четыре года спустя. Берлинцы влюбились в Нефертити с первого взгляда.

Но не надо было забывать о боше-ненавистнике Пьере Лако. По его настоянию после войны великолепнейший «Немецкий дом» в Луксоре, который немецкие археологи использовали как базу, был взорван  англичанами в 1915 году. После чего  Лако старался держаться от немцев с их археологическими изысканиями как можно дальше. Борхардту же, по нравственным соображениям, больше не разрешили исследовать археологические зоны Древнего Египта.

Люди должны знать, что те, кто «называют себя истинными учеными совершенно коррумпированные души и доказательства изобличают их», - писал Лако в 1919 году в ответ на выдвинутые против немецких коллег обвинения другого ученого из Дании. 

Он вновь начал свой крестовый поход за возвращение Нефертити в 1920-х годах, когда написал: «с юридической позиции мы абсолютно беззащитны, я уверен». Но Лако был глубоко убежден, что этические, моральные аргументы правильные.

 Он оставался генеральным директором департамента древностей в Каире до 1936 года. Со временем Лако сделался несколько более дипломатичным, но то, что касалось Нефертити, тут он оставался непреклонным. Он пытался поменять Нефертити на другие египетские сокровища, для чего ездил в Берлин. В 1930 году, казалось, что немцы готовы согласиться на его предложение, в обмен на Нефертити предлагались два прекрасных скульптурных изображения мужчин, но впоследствии  отказались от сделки.

Как ни странно, Адольф Гитлер, оказался последней надеждой для Лако. Министерство иностранных дел Германии на самом деле обещало вернуть бюст 9 октября 1933 года, но и Гитлер решил не соблюдать соглашение. Во время приезда в Берлин посол Германии в Египте  не смог переубедить фюрера изменить решение. Вместо этого Гитлер сказал: «я собираюсь построить новый музей египетских древностей в Египте и Нефертити, это чудо. будет украшать его трон».

В годы Второй мировой войны бюст Нефертити хранили то в подвале банка, то в бункере берлинского зоопарка, наконец в соляной шахте в восточной Тюрингии. После войны американские военные поместили его в хранилище в Висбадене на западе Германии, а в 1956 году передали в музей Западного Берлина к огорчению чиновников культуры из Восточной Германии, желавших, чтобы он вернулся в музей в районе Музейный остров, тогда находившийся на территории Восточного Берлина.

Лако к этому времени покинул страну, которую он презирал и сказал, что Египет уничтожил его как ученого. Преемником Лако стал тоже француз. Только в 1950-х годах египтяне взяли под свой контроль египетские древности, хотя к тому времени несравненные археологические реликвии были в основном разграблены.

Министр культуры Германии Бернд Нойманн утверждает, что египетские претензии о реституции в полной степени не имеют оснований. Ни кампании бывшего министра по древностям Египта Захи Хавасса, ни революция не сделают ничего, чтобы изменить его позицию. Нефертити, как любит заявлять немецкий министр культуры, «самый прекрасный посол египетского искусства и египетской культуры в Германии».