Самая знаменитая, самая священная цель паломничества для почти каждого японца - Никко, город святынь и храмов, расположенный к северу от Токио (120 километров).В восьмом веке знаменитый японский святой Сёдо Сёнин основал на вершине потухшего вулкана святыню, Футара-сан.Как-то идя горной тропой, Сёдо и его последователи, чтобы подняться на гору Нантай и помолиться относительно процветания нации, были остановлены преградившей ему путь неистовой рекой. Они обратился с мольбой к божествам, за помощью.
Неожиданно перед ними возник великан, божество Дзиндзя-Дайо, одетый в одежды синего цвета, с двумя змеями, обернутыми вокруг его правой руки и с гирляндой из черепов вокруг шеи. Дзиндзя-Дайо проревел «Вот Мост!», перебросив змей, синюю и зеленую, через реку. Змеи превратились в мост, и верующие люди прошли по радужному мосту, покрытому осокой, на другую сторону берега реки.
Синкё (Священный Мост), пересекающий реку Дайя, называют иногда Ямасугэно-дзябаси (Змеиный Мост из осоки). Красный лакированный мост – один из трех прекраснейших мостов в Японии и чудные «ворота» в неповторимый город Никко, который вместе с потрясающими воображение горными пейзажами, озером Тюдзэндзи, богатым форелью, роскошным водопадом Кэгон, входит в состав Национального Парка Никко.Святыня, основанная в 767 году, получила название от горы Нантай, хотя чаще её называют Футарасан. Святыня посвящена трем ками священных гор Никко – Нантай, Нёхо и Таро.
Археологи утверждают, что синтоистские кумирни существовали и раньше в этом месте. Нантай переводится как «тело человека» и гора являлась важной составляющей, ещё в период Яёй, в «го-синтай» (священное тело ками) или физического объекта, в котором находится ками. Объект (вещь) становится воплощением божества. В зависимости от святилища синтай имеет разную форму – гора, водопад, камень, дерево, человек, зеркало, скульптура и так далее.
Ёрисиро – в синто терминологии слово, обозначающее определенный объект, в который привлекают ками во время религиозных церемоний. Как только ёрисиро фактически предоставляет ками жилище, его называют синтай или с почетной приставкой - го-синтай.
Гора Нантай имела огромное значение для людей, живших на равнине, поскольку водные потоки, спускавшиеся с неё, орошали рисовые поля. Но ещё она имеет фаллическую форму, а каменные фаллические столбы, обнаруженные в некоторых местах, относятся к периоду Дзёмон.
Тосё-гу, святыни, посвященные Токугава Иэясу, имеются по всей Японии. Токугава Иэясу обожествлен под именем Тосё Дайгонгэн, «высочество первого разряда, свет Востока, благородное воплощение Будды». Но Тосё-гу в Никко считается самой известной. Выдающиеся по своим красотам места очаровали основателя сёгуната Токугава и этот великий человек, умирая, приказал похоронить себя в Никко. «Постройте для меня маленькую кумирню в Никко, похороните меня там и бережно храните память обо мне, как о божестве. Я всегда буду на защите мира в Японии». В итоге, Никко стал мавзолеем для сугйнов Токугава.
Строительство святыни заказал второй сёгун Токугава Хидэтада, сын Иэясу. При третьем сёгуне Токугава Иэмицу её значительно расширили, щедро декорировав резьбой, инкрустациями, и можно сказать, что это самая экстравагантная святыня из всех храмов и святынь Никко.
Вообще, конечно большинство храмов и святынь Никко отличаются кардинальным образом от традиционных японских зданий. Они чрезвычайно декоративны с разноцветными резными из дерева изображениями, насыщенным количеством золотого листа, чем ярко проявляют китайское влияние. Чисто японскую эстетику восполняет шикарный кедровый лес (не меньше 13 000 деревьев), покрывающий всю область.
От Тосё-гу на расстоянии двух лестничных пролетов – Священная Конюшня, предназначенная для божественной белой лошади. Самый известный символ, знакомый даже тем людям, которые не бывали в Японии – три обезьяны, самбики но сару, иллюстрирующие идеи защиты от зла - ми-дзару, кика-дзару, ива-дзару - «невидения» «неслышания» «неговорения» о зле. «Не вижу зла, не слышу о зле, не говорю о зле».Две других резьбы, очень известных, кошка и интересное изображение слона, убеждающее в том, что вряд ли автор видел живого слона.